Вячеслав Володин дал интервью для России 24 и рассказал о результатах первого месяца новой парламентской сессии Государственной Думы.
-2019 год и первый месяц новой сессии для Государственной Думы прошёл достаточно активно, и что важно, прозвучало… получили развитие те законопроекты, которые мы с вами обсуждали в конце прошлого года, которые мы анонсировали в наших итоговых интервью. И, наверное, справедливо будет начать с закона… о поправках в закон «О здравоохранении», который касается оказания паллиативной помощи. Расскажите, что это было за обсуждение, как принимался закон в первом чтении, и с чем вы выходите ко второму чтению, которое намечено, по-моему, на февраль месяц?
-Сегодня у нас портфель законопроектов состоит из более чем 1 тысячи законов.
Январь показал, что можно работать с законами, рассматривая их скрупулёзно, время на это есть. И мы, когда речь идёт о законе о паллиативной помощи, не только рассмотрели его в первом чтении и приняли его концепцию, мы смогли буквально на днях рассмотреть этот законопроект в рамках подготовки ко второму чтению с участием экспертов, представителей науки, Министерства здравоохранения…
-Некоммерческого сектора…
-Некоммерческого сектора. Наверное, здесь следует сказать поподробнее. Это не просто представители некоммерческого сектора, это люди, которые по собственному внутреннему зову стали заниматься вопросами оказания паллиативной помощи. Это волонтёры, добровольцы, это неравнодушные граждане, которые, придя на помощь к тем, кто оказался в сложной ситуации, стали за ними ухаживать. Это направление во многом мы связываем с Верой Миллионщиковой и Лизой Глинкой. Вот именно эти две женщины, которых сейчас уже нет, многое сделали для того, чтобы паллиативная помощь у нас в России – хосписы, были организованы. И сейчас уже и Нюта Федермессер, и многие другие работают в этой сфере, у них есть реальный опыт.
И как раз с их участием мы обсуждали законопроект. И при рассмотрении его в первом чтении в Государственную Думу пригласили, дали возможность выступить, изменив для этого Регламент, предоставив слово. А затем уже в рамках Совета при Председателе Государственной Думы обсудили этот вопрос опять-таки с их участием, с участием профильных министерств, с участием представителей экспертного сообщества, делового сообщества. И вышли на решение о необходимости проводить большие парламентские слушания с приглашением представителей регионов, потому что закон всё-таки больше получился рамочный, а нам хотелось бы, чтобы этот закон был больше прямого действия, чтобы граждане, кого будет касаться этот закон, не были заложниками нормативных актов отраслевых министерств.
Мы эту работу продолжаем, и 11 февраля планируем проведение больших парламентских слушаний с участием регионов, с участием представителей экспертного сообщества, тех, кто работают в этой сфере в рамках социально-ориентированных НКО. Посмотрим, как нам удастся организовать этот разговор, но мы хотели бы, чтобы закон во втором чтении стал ещё более качественным и стал лучше, конкретнее.
-Я думаю, что за этими слушаниями будут многие с большим интересом наблюдать.
Но, может быть, забегая вперёд, всё-таки задам вопрос об ответственности.
Итак, да, вы сказали, что он не должен теряться среди отраслевых министерств, но всё-таки вы больше сейчас склоняетесь к тому, что паллиативная помощь – это зона ответственности медицинских организаций, то есть Министерства здравоохранения, или это социальная услуга, социальная сфера?
И опять же, отношения между федеральным центром и регионами – это будет зона ответственности, федерального центра, то есть, откуда будут приходить деньги, или это опять всё будет дано на откуп регионам и с их очень разными возможностями.
-Вы знаете, до конца мы всё-таки не смогли выйти на решение.
Действительно, когда мы говорим об этом законе, у нас есть внутреннее чувство повышенной ответственности, потому что речь идёт о наших бабушках и дедушках, речь идёт о наших близких, тех, кто неизлечимо болен, и нам, конечно, хочется, чтобы этот закон решил проблемы, причём, максимально, чтобы этот закон был работающим, чтобы мы не оказались заложниками подзаконных актов. Чтобы мы не оказались здесь заложниками вот этой межведомственной, где-то, извините меня, нестыковки, неразберихи.
И что хочется подчеркнуть, что при обсуждении этого вопроса, как вы видели, есть такое понимание и у представителей министерств, и у представителей как раз той сферы, которая завтра будет работать в рамках регулирования этого законодательства, хочется послушать еще и представителей регионов.
-Один уточняющий вопрос по поводу единой базы пациентов, единого регистра пациентов, о необходимости создания которого тоже говорят, в том числе и некоммерческие организации, что позволило бы персонифицировано подходить к каждому пациенту и учитывать его потребности и нужды.
-Нам такой регистр необходимо будет создать, и он снимет многие вопросы.
-Закон о доступе к геолокации пропавших детей, то есть, когда пропадает ребенок, по действующему законодательству без решения суда, невозможно получить данные мобильного оператора о том, где находится этот ребенок, что существенно бы облегчило поиски. Сейчас, после того как закон будет принят, искать детей станет проще.
-Это действительно так. 10 января законопроект был принят в первом чтении. Мы постараемся сделать всё возможное, чтобы как можно быстрее закон был принят.
И эта инициатива – а это инициатива депутатов, которые предложили решение, облегчающее поиск наших детей – надеюсь, спасет тысячи ребятишек.
Ведь только в прошлом году, в 2018-м, у нас более 3 тысяч детей пропали без вести.
-Здесь тоже нельзя не сказать о роли, которую сыграли общественные организации в появлении этого закона, организации, которые занимаются поисками людей, и они считают, что этот законопроект, этот закон неплохо было бы распространить и на поиски взрослых людей. Потому что это часто бывают пожилые люди, которые потерялись где-то, ушли в лес, заблудились, здесь масса ситуаций может быть.
-Давайте мы выйдем на принятие решения в отношении детей. Конечно, предложения, которые звучат сейчас, здравые. Мы этот вопрос изучаем, и не исключаю, что в ближайшее время мы по нему также примем решение.
-Закон о так называемых «окрашенных выплатах», закон, который не позволяет судебным приставам взимать… изымать социальные выплаты в уплату каких-то штрафов, налогов и так далее.
Что это за законопроект, в чем была его потребность, и как удалось его принять?
-Мы считаем, что социальные выплаты должны быть защищены. Допустим, от решений по выплате штрафов или взыскании долговых обязательств, материнский капитал, социальные пособия. Ведь иногда они рассматриваются теми, кто занимается взысканием долгов, как единая масса дохода человека.
-Это трогать нельзя, да?
-…эти выплаты не трогайте, потому что это касается конкретно гражданина, его детей, это касается возможности просто обеспечить социальные права граждан.
И мы также выходим на принятие этого закона, надеюсь, что он снимет многие проблемы.
-Каковы перспективы наших отношений и с Парламентской Ассамблеей Совета Европы? Мы тоже наблюдаем оживление в январе месяце, когда, видимо, подходит время платежа, время парламентской сессии. Насколько реалистичны угрозы исключить нас из этого организации в конце первого полугодия, то есть в июне этого года или мы до этого времени сами примем какое-то решение?
-Давайте, во-первых, исходить из того, что участие в Парламентской Ассамблее Совета Европы должно быть однозначно на принципах равноправия, и это отражено в Уставе Совета Европы. Мы говорили с вами уже о том, что в Регламенте ПАСЕ эта норма была просто-напросто заменена на другую. И так получилось, что стало возможным лишать национальные делегации права голоса, права принятия решения. Россия не имеет права голоса начиная с 2014 года. И, конечно, это ущемляет права наших граждан. В этой связи мы посчитали правильным принять решение не платить взнос, который наша страна выплачивала этой организации, причем мы одни из самых крупных плательщиков были, суммы ежегодно составляли 32,5 миллиона евро. Вот за то время, как мы это решение приняли, а это был 2017 год, страна эти средства сэкономила.
И мы увязываемым свое участие, во-первых, с необходимостью изменения регламентной нормы, чтобы права национальных делегаций были защищены. Считаем правильным привести в соответствие Регламент ПАСЕ с Уставом Совета Европы.
Но и, знаете, ради чистоты отношений, в 2014 году российскую делегацию лишили права голоса, мы не участвовали в работе (ПАСЕ); 2015 год – не участвовали в работе; 2016 год – не участвовали в работе. Не потому, что мы не хотели, а потому что нас лишили права голоса.
Но и в 2014 году – взнос платили; 2015-м – взносы платили; и в 2016 году – платили взносы, и треть взносов платили в 2017 году.
Вот если говорить об отношениях, то, исходя из того, что нам не дали возможность участвовать – причем, это было не по нашей вине, а, исходя из того решения, которое было принято – хотелось бы, чтобы Парламентская Ассамблея России возвратила бы средства, а это деньги большие.
Мы вот искали 10 миллиардов рублей на финансирование орфанных заболеваний, сумма сопоставимая.
Но нас опять губит что? Порядочность. У нас проблем огромное количество. У них проблем, наверное, поменьше. Но никто из них не говорит, что, слушайте, вот вы не участвуете, давайте мы вам компенсируем ваш платеж. Нет, они начинают рассуждения: а вот если Россия в прошлом году не платила, в этом году не будет платить, как бы с них взять. А мы молчим. С 2014 года.
-Вы будете добиваться такой компенсации?
-Это около 10 миллиардов рублей, сумма большая. И нам она, конечно, нужна, стране нужна на решение вопросов, которые стоят перед гражданами. Мы хотим начать переговоры, чтобы нас услышали, и обозначить эту тему.
-А какие механизмы есть для того, чтобы вернуть эти деньги?
-Диалог ведем. И надеюсь, что ближайшие переговоры, которые состоятся (а мы их не прекращаем), будут включать в себя обсуждение этой темы.
Сейчас, так как дискуссия ПАСЕ идет вокруг участия российской делегации, конечно, у нас есть повод для того, чтобы поставить этот вопрос и сказать: давайте, подумайте, как вы будете нам возвращать эти средства. Мы же вступали в организацию на равных. Это зафиксировано в Уставе Совета Европы. Раз.
Второе. Мы взносы платили? Платили. А нам не дают возможности в интересах нашей страны, представляя интересы наших граждан, участвовать в обсуждении вопросов. Послушайте, это нарушение прав. Если мы признаем международное право, тогда давайте по нему жить. Если мы не признаем международное право, скажите, что эта организация имеет двойные стандарты, и вы хотели бы Россию использовать.
–Каковы шансы исхода такого спора в нашу пользу?
-Давайте дождемся.
Но вопросы эти надо ставить, понимаете. А так получается, у нас огромное количество своих проблем нерешённых. Мы по-честному решили вступить в эту организацию, исходя из того, что принципы, которые были заявлены, вроде бы привлекательны. Институты, которые были созданы, они действительно нужны. И мы считаем, что вот эта работа, она на пользу пойдёт всем. Когда мы говорим о модельном законодательстве, о гармонизации законодательства, это важные вопросы, формирование единого пространства, отстаивание универсальных прав граждан. Но вы денежки платите, но при этом не только молчите, вам ещё и запрещено голосовать. Вы вдумайтесь.
А что касается исключения. С выходом России из Совета Европы не будет такой структуры. Потому что есть Евросоюз, есть Совет Европы. Вот Совет Европы, он однозначно увязан присутствием России. Если России не будет, не будет и ПАСЕ, не будет и Совета Европы. Останутся Евросоюз и Европарламент. Эти структуры имеют приоритет по полномочиям, они избираются напрямую. А вот что касается нас, Азербайджана, Турции – тех, кто входит в Совет Европы – вот сейчас отнеслись так к России, относятся не очень корректно и к другим странам. Так не пойдёт. Нельзя использовать в международных отношениях партнёров. Партнёрство – это когда на равных, когда взаимовыгодно, когда уважают суверенитет.
-Будет интересно следить за развитием событий.
Большое спасибо.
-Нам тоже интересно посмотреть, какие аргументы наши коллеги в этот раз нам озвучат. Но, разговаривая с представителями национальных парламентов, с руководителями парламентов европейских стран, мы видим, что они с нами согласны.
Но во многом являются заложниками позиций, которые реализуют через Парламентскую Ассамблею Великобритания и Соединённые Штаты Америки. Им эта организация нужна для продвижения своих интересов. И в этом они, знаете, абсолютно не учитывают того, что есть другие страны. У них есть свои интересы, и они перешагнут через интересы любой другой страны. Мы этого допустить не можем.
Источник и фото: Россия 24
